Душа бездны - Страница 52

При каждом ее движении он вопил, как резаный, хотя особых повреждений она не замечала. Парень легко отделался. Лишь несколько ссадин и вывихнутая нога. Когда она сказала, что хочет ее вправить, он посмотрел на нее так, словно предлагала его на куски порезать.

– Будет больно только несколько секунд, – как маленького, уговаривала девушка. – Потом я зафиксирую ногу и все. Верхом ты, конечно, ехать не сможешь, но через пару недель будешь как новенький.

– Ты точно знаешь, что делаешь? – недоверчиво смотрел он на нее.

– Видел, как это делали…

Дорайна осеклась и поняла, что зря это сказала.

– Ты только видел?! – бедолага закатил глаза. – А если я потом вообще ходить не смогу?

– Если ногу не вправить, то и впрямь не сможешь.

Дорайна уже не знала, как его и уговорить. Остальные обступили их, молча наблюдая за происходящим. Кильдер, сообразив, что делать, уже отыскал подходящую ветку и разорвал найденную в повозке материю на лоскуты.

Препирательства продолжались минут пятнадцать, когда черноволосый выругался и соскочил с седла. Отодвинув Дорайну, схватил страдальца за ногу и резко дернул на себя. Раздался душераздирающий вопль, после которого больной лишился чувств.

Все вздохнули с заметным облегчением. Принц брезгливо выпустил его ногу и отошел в сторону. Дорайна робко поблагодарила и занялась наложением шины. Потом обработала мелкие ссадины тайрином, чтобы не воспалились. Раненого устроили в повозке, постаравшись обеспечить устойчивое положение, и двинулись в путь дальше.

Не прошло и получаса, как пострадавший пришел в себя и начал громко жаловаться на боль.

– Ведет себя, как девчонка, – пробурчал Кильдер, сидящий рядом с ним и тут же с опаской покосился на Дорайну.

– Девчонка бы так себя не вела, – откликнулась девушка, не поворачиваясь. – Хуже девчонки.

Страдалец заткнулся и обиженно засопел, потом потребовал обезболивающее. Кильдеру, которому надоели его жалобы, обратился к Дорайне:

– Можно ему тайрину дать? Напьется, так может хоть стенать перестанет.

Думая о своем и созерцая спину черноволосого, Дорайна механически ответила:

– Возьми у меня в котомке. С Волотки еще осталось. Некогда останавливаться и по сундукам шарить.

Только когда Кильдер подозрительно долго не подавал голоса, она сообразила, что дала маху. Даже перестав дышать, обернулась в сторону друга. Парень растерянно заглядывал в котомку и не решался засунуть руку внутрь. Поднял глаза на Дорайну и изогнул брови, указывая на фиолетовую материю.

– Дейра тебя забери! – вырвалось у Дорайны непотребное ругательство. Она тут же замахала рукой, Кильдер поспешно закрыл котомку и отложил в сторону.

– Где мой тайрин? – проворчал раненый.

– Закончился. Обойдешься до привала, – откликнулся сказитель.

– Тогда историю расскажи, – потребовал тот. – Отвлеки меня.

Кильдер пробормотал едва слышное ругательство, но просьбу выполнил. Все лучше, чем всю дорогу слушать горестные стенания. Но мысли его вертелись вокруг увиденного в котомке предмета.

Конечно, он узнал его. Только сейчас запоздало обратил внимание, что нетир без плаща. Раньше даже значения не придавал. Мало ли, может, тому жарко стало. Да и в чем там ходит заносчивый нелюдь его не особо тревожило. Теперь же Кильдер терялся в догадках, как мог плащ нетира попасть в котомку Дорайны. Не могла же она украсть его. А если и могла, то зачем? Еще и ведет себя так странно со вчерашнего дня. Словно сама не своя.

Кильдер едва дождался привала и тут же увлек девушку якобы дрова собирать. Когда они оказались подальше от лагеря, развернул к себе:

– Что происходит вообще?

Дорайна тоскливо глянула на него, потом разразилась слезами. Этого он ожидал меньше всего. Видеть ее слезы, хоть и в мужском обличьи, было выше его сил. Растерянный и смущенный, Кильдер стал неловко утешать.

– Ну ты чего? Что случилось-то? Если не хочешь говорить, то и не надо. Я ж помочь хочу.

Всхлипывая, Дорайна сбивчиво заговорила:

– Я вчера на реку пошла… Искупаться решила. Зелье потом решила принять… Плаваю, значит… вдруг чувствую, будто наблюдает кто… И кусты зашевелились. Я снова на реку, а потом… Потом тонуть стала.

– Дейра тебя забери, Дорка! – он с силой тряхнул ее за плечи. – Чем ты думала? Почему меня с собой не взяла?!

– Думала, конец мне. А потом на берегу очнулась… А там… там… нетир.

– Он что-то тебе сделал? – побелел парень, с тревогой вглядываясь в покрасневшие голубые глаза.

– Ничего, – она протяжно вздохнула и перестала плакать. Взгляд стал затуманенным и мечтательным. – Плащом укрыл и предложил мне одежду принести… Я согласилась. Когда он ушел, обратно на берег… И зелье приняла. А плащ… Не знала, что с ним делать. В котомку запихнула.

– Надо было его там и бросить… На берегу, – благоразумно заметил Кильдер.

Не решаясь признаться в истинных причинах того, почему оставила вещь себе, Дорайна произнесла:

– Так ведь жалко. Вещь добротная, дорогущая небось.

– Уж не дороже жизни твоей! – возразил Кильдер. – А если нетир заметит его в твоих вещах, точно на месте пришибет. Он же бешеный совсем! Видела, что с тем бедолагой сделал. Сомневаюсь, что он знал, как ногу вправлять… Мог и покалечить.

– Гурка сам виноват, – шмыгнула носом Дорайна. – Как маленький себя вел.

– Ладно, нечистый дух с ним. Надо придумать, как плащ обратно подкинуть.

– Я уже думала над этим, – вздохнула девушка. – Боюсь, засечет меня. Он же от малейшего шороха проснуться может.